«Успех без любви – одиночество»
Певица Земфира крайне неохотно идет на контакты с публикой. Темой одиночества и эскапизма пронизаны все песни ее новой пластинки, которая давно ожидалась и была, вопреки распространенной в России практике, свободно выложена в сеть самой исполнительницей накануне релиза. Специально для читателей «ФедералПресс» – мысли певицы о музыке, которую она сама находит важной слушать. И делать. И о концерте.
Можно было, конечно же и не выпускать альбома – певице статуса и уровня Земфиры уже нет повода доказывать свою музыкальную или любую другую состоятельность и право на молчание. Певица раз за разом откладывала выход пластинки.
«Некоторые песни перезаписаны дважды, трижды. Проблема в том, что многим приходится заниматься самой. Альбом получается очень авторский, много играю, записываю, редактирую. Может и хотелось бы иначе, но уже не могу – должна все контролировать. Поделюсь своими соображениями – это мой последний альбом, последний в формате крупной формы. После я, если и буду выпускать какие-то песни, то в формате синглов. И я не буду так сходить с ума контролируя каждую стадию, и перерывы будут не такие большие, и драматургически больше возможности высказаться, а главное – время. Оно диктует свои правила. Сейчас оно таково что альбомы мало кого интересуют, люди сохраняют в свои телефоны-айподы песню-другую и несутся дальше. Я поступаю так же. Поэтому – это моя последняя большая работа , и я хочу оторваться по полной».
Еще о молчании: шесть лет – это, конечно, долго. За такое время проходные и дежурные вещи не рождаются. И, сколько ни пытаться обвинить певицу во вторичности материала по отношению к несомненным фаворитам альтернативной мелодической школы, чувства – глубокого чувства понимания структуры музыки – Земфире никогда было не занимать. В каком-то смысле тот факт, что цивилизованная музыкальная индустрия в стране отсутствует в данном случае сыграл очень на руку. Нет определенного лэйбла, который мог бы махать перед носом не исполненным в срок контрактом – нет необходимости гнать лошадей или наступать на горло тому, что выходит в качестве собственной песни. Можно спокойно и вдумчиво сделать именно ту музыку, которая вдруг не может больше оставаться тишиной. Пусть даже пластинка в смысле жанра больше всего похожа на разговор артиста, притом разговор – с зеркалом. И в этом альбоме не надо – думать, не надо – понимать.
«Что значит «понимаю»?.. Это слово если и применимо в музыке, то только к Баху. Бах — это мозги. Бах — это для головы. Он систематизировал музыку, взял и написал букварь. Два с половиной века люди этот букварь читают. А Моцарт был чуть ли не идиотом, в смысле головы, но гением. Моцарт — это как раз отсутствие мозга. Музыкальную мысль он выражает настолько просто и точно, что у тебя начинают течь слезы. Я в детстве не любила Моцарта, потому что мне казалось, что это настолько незатейливо, что дальше некуда. Потом выросла и поняла что… Моцарта понимать не надо».
Новый альбом, «Жизнь в твоей голове», разумеется, вовсе не букварь – скорее, уникальная в своем роде исторический учебник современной музыки. Все в нем словно бы знакомо, но написано другими буквами, сказано – другими словами.
«В этот раз я действительно слушаю много разной музыки. Качаю и буду качать. Я не музыкальный журналист и не возьмусь что-либо советовать и рецензировать. Но если вспоминать имена — всегда слежу за Йорком и Radiohead. Очень впечатлилась Пи Джей Харви — грандиозная пластинка. Успокаиваюсь Eels. Изучаю Four Tet и Burial. Радуюсь дебютному альбому Erland & The Carnival. И все те, о ком вы упомянули, — The xx, The Dead Weather, Fujiya & Miyagi, Klaxons, Arcade Fire, Arctic Monkeys и Тернер персонально. Что не мешает мне слушать на виниле Фицджеральд, Арету, Ширли Басси и Нину Симон. Мне кажется, эти женщины — навсегда».
Вообще, выход пластинки ожидался давно, и, в целом, было понятно, что она будет ощутимо отличаться от предыдущих. Если «Спасибо» был альбомом-фейерверком, альбомом-спектаклем, который соответственно и работал лучше всего на сцене. То «Жить в твоей голове» с самого заголовка, с самой обложки свидетельствует о своей камерности, неслышности, почти неслышимости: это очень тихий, закрытый альбом, хроники внутренней империи; в этом смысле Земфира вполне встраивается в общий международный ряд «новых интимных». Тем интереснее послушать новый материал в живом исполнении, во время концерта: Земфира славится своим перфекционистским подходом к любому, даже самому рядовому выступлению и к звуку:
«Нельзя не попасть в ноту, это же невозможно. Я же слышу. У меня моя голова, на ней мои уши, я слышу фальшь. Вы можете быть счастливчиком, что не слышите, а вокалист, когда слушает фальшивое или некорректное пение, может пассивно надорвать связки , представляете. Вообще эти отношения (с музыкантами) как-то неверно преподносятся СМИ, трактуются поклонниками. Ничего такого злого, хитрого или еще какого. Хорошие профессиональные отношения, с кем-то ближе с кем-то дальше. И я не выхожу на сцену с теми кого не уважаю».